Две красавицы
Четыре программы привез на московские гастроли в Большом театре петербургский Театр балета имени Якобсона.
О «Блестящем дивертисменте» я не так давно писала. «Лебединое озеро» — традиционная «ленинградская» версия.
А вот «Дон–Кихот» и «Спящая красавица» труппа исполняет в оригинальных, специально созданных редакциях.
Балет по Сервантесу (с помощью классического наследия) поставил знаменитый датский танцовщик, мировая звезда Йохан Кобборг.
В Москве многие видели «Сильфиду» в его версии и знают способности Кобборга как умного постановщика классики. И партию Базиля он, конечно, танцевал, причем наполнял ее упоительными актерскими мелочами. Кобборг не подражатель, а творец.
Его редакция балета, сохраняя ключевые классические сцены, частично переосмыслена. Иногда неожиданно.
С помощью сценографа Жерома Каплана Кобборг подчеркнул «книжность» сюжета. Декорации отсылают к классическим иллюстрациям Доре. Раскрашенные штрихи «как бы на бумаге» создают аллюзии к приметам Испании, от окон городских домов с жалюзи до пыльных скал с оливами вдоль дорог. Костюмы сочетают южную пестроту с отменным французским вкусом.
Пролог к балету остроумно говорит, что танец в «Дон Кихоте» рождается из почтения к роману. Писатель на наших глазах замышляет великую книгу, придумывая персонажей по мотивам окружающих его людей.
А некоторая «игрушечность» спектакля, при которой зрителю предлагается представить, например, вместо деревянного коня – настоящего, соответствует грезам книжного Дон Кихота, вообразившего себя рыцарем.
Из нового и добавленные танцы: по воле Кобборга затанцевали (с привкусом характерности) и забавный беззлобный Гамаш, и непутевый Санчо. Придуманы новые эпизоды для главной пары, которую хлебом не корми, дай потанцевать, да и Эспада с танцовщицей более близки, чем прежде, в старых версиях.
Переставлены цыганские пляски, из массовых танцев остался, к счастью, фанданго. Об этом можно спорить, но очевидно одно: Кобборг во всем ищет логику и связность, избегая дивертисментов, что не мешает праздничному комизму. Правда, он решил убрать и кукольный цыганский театр, и мельницы, которые прежде атаковал безумный Дон Кихот, но видимо, для того, чтобы показать нормальность доброго идеалиста.
Финальная свадьба проходит на той же барселонской площади, что шумела в начале спектакля, и без особой роскоши: в па-де-де Китри и Базиля — никаких расшитых золотом пачек и таких же жилетов. Герои как были из гущи толпы, так в ней и остались.
Но радуются все, даже отвергнутый богатый жених: доброта побеждает. Эпилог трогателен: Сервантес заканчивает книгу и уходит в вечность, а на его кресле остается толстый том с заглавием «Дон Кихот». Если после этого спектакля кто-то захочет прочитать великий роман, балет свою задачу выполнил.
Писать о качестве исполнения снова невозможно, ибо снова была изматывающая жара. Танцевать в такую пору уже подвиг. Труппа работала «в сопровождении симфонического оркестра» (так написано на сайте БТ) с дирижером Арсением Шупляковым. Он добросовестно ловил танцующих, на ходу подстраиваясь под их темповые возможности, за исключением фуэте в финальном па-де-де: тут, увы, часто ускоряют музыку, загоняя балерин.
Тореадор Эспада (Вячеслав Спильчевский) и Уличная танцовщица (Анна Скворцова) запомнились не меньше, чем аккуратный Андрей Сорокин, внимательный и надежный партнер (Базиль) и Елена Чернова (Китри), с ее сдержанным темпераментом, уверенным апломбом и хорошей вагановской школой.
Амур с внушительными крыльями, а не крылышками (Нурия Картамысова) среди зеленых дриад, две цветочницы (Мария Репетиева и Галина Михирёва), «толстый» Санчо (выразительный Даниэле Бруно) и легконогий, в отличие от традиционно колченогого, Гамаш (Констатин Килинчук) – все, включая кордебалет, работали на совесть. При том, что многим в небольшой труппе приходилось быстро и неоднократно переодеваться и почти мгновенно перевоплощаться из образа в образ.
После испанской прелестницы пришел черед французской. Для создания своей «Спящей красавицы» (по основе Петипа) Театр балета имени Якобсона пригласил французского хореографа, в прошлом звезды Парижской оперы, Жана-Гийома Бара. Он сам был некогда Дезире.
«Моя цель в работе над этим спектаклем – оживить традицию, сделать ее актуальной и гармоничной. Классический балет рожден великой европейской школой, но ставить его нужно так, будто он создан сегодня»,
– рассказывал постановщик.
Бар, как и Кобборг, молится логике и рацио. Ему, например, мало забывчивости королевского церемонимейстера как повода для ненависти феи Карабос. И хореограф ставит авторский пролог, в котором Король, воюющий с соседями, отобрал у феи-колдуньи (Светлана Головкина) ее владения. Это практический ущерб.
И Карабос, вся зловещая, в черно-лиловом, мстит. Вот лишь один пример «реалистической» мотивации танцев, которые вдобавок, обрамлены обильной пантомимой – для ясности.
Фея Карабос, кстати, вовсе не старуха, а изящная дама, с личным танцем на пуантах. В вариации Авроры с четырьмя женихами последние собраны со всего света – европеец, китаец, русский (?) и человек с арабского Востока. Бар поставил им национальные поклоны, всем разные.
Видно, принцесса и впрямь так красива, что слух о ней прошел повсеместно, А может, расчетливый папа решал геополитические вопросы путем выгодного для государства брака по расчету.
Кстати, временные рамки действия, судя по костюмам (начало уже в 18-м веке, а финал – гораздо ближе, чем через сто лет) тоже пересмотрены. Почему-то. Все выглядит ярко. Кордебалет а-ля Буше, к сожалению, слишком малочисленный для Вальса цветов. Король в алом и в горностаевой мантии, королева тоже в алом — и в фижмах. (Автор декораций и костюмов – Ольга Шаишмелашвили).
Причем приверженность давно забытой моде семейство сохраняет и после сна, через десятки лет. Консерваторы, значит. Отдельно хочу отметить, что в Балете Якобсона тщательно следят за достоверностью театральной иллюзии: нет ни одной мужской прически с современной стрижкой (такое не раз приходилось видеть в «Спящих красавицах»): если костюм под старину, то и волосы уложены нужным образом.
Заново отредактированы танцы фей, коим в некоторых эпизодах приданы придворные кавалеры. Фея Сирени (Ирина Корякова) точно такая, как нужно: своя (ибо любезно и приветливо приходит к смертным в дом) и одновременно из другого мира (манеры всесильной дамы-покровительницы).
Вообще соблюдение «французского» стиля в общем и частном, точнее, умение творчески играть в частичную (а больше и не нужно) стилизацию прошлого на балетный манер – как правило, сильная сторона этой труппы. А смешной и трогательный распорядитель дворца Каталабют (Даниэле Бруно) был так же артистически обаятелен, как и Санчо Панса этого же артиста в «Дон Кихоте».
Хорошо, что общий танец фей так торжественно подается. Они и впрямь, щеголяя статным символическим Attitude, знаком гармонии и не задирая, как сейчас принято, ноги выше крыши, одаряют новорожденную Аврору всеми превосходными качествами.
Прекрасно, что герои сказок на свадьбе органичны в мини-представлениях. А Принцесса Флорина (Нурия Картамысова) и зависающая в воздухе во время серии pas soubresaut Голубая птица (Марсель Казыханов) еще и мастера классики. И то, что в труппе почти все следят за ногами и позициями, то есть за технической чистотой классического танца, тоже работает на целое. Ведь «Спящая красавица» в принципе — балет о совершенстве.
Дезире, пометав дротики на охоте, необычно много танцует, и технически непростые танцы. Правда, Вячеславу Спильчевскому трудновато и в высоте прыжков, и в четкости заносок. Аврора (Валери Гомес де Кадис) лучше всего показалась в финальном па-де-де, но и прежде, на своем дне рождения и в сцене видений, удачно соединяла учтивость манер и величавость грации с крепкой техникой. В этом ей, и не только ей, помогал тот же оркестр под управлением Валерия Овсяникова.
По итогам двух показов балетов классического наследия: несмотря на вынужденную камерность многолюдных по изначальному замыслу постановок, балеты – и «Дон-Кихот», и «Спящая красавица» — поставлены и исполнены «без дураков». И смотреть их стоит.
