Планета Якобсон: московская премьера «Блестящего дивертисмента»
На Исторической сцене Большого театра прошли гастроли Санкт-Петербургского государственного академического театра балета имени Леонида Якобсона, открывшиеся фантастическим вечером «Блестящий дивертисмент».
Леонид Якобсон, один из самых изобретательных советских хореографов, был рожден, чтобы сочинять балетные истории. Он не знал состояний творческой летаргии, его фантазия была неистощима, он мог трудиться круглосуточно и не понимал, как можно работать вполсилы, его требовательность подчас граничила с жестокостью. Якобсон создавал новые пластические формы, никому не подражал (он не шел ни за кем и никто не пошел за ним), его танец не был скован канонами и системами. Была в его постановках инопланетность, он словно жил в ином измерении и общался с иными мирами. «Письма о танце и балетах», вышедшие в свет в середине XVIII века, были его настольной книгой — автору он отвечал, с ним спорил: «Вы умница, господин Новерр», «А в этом вы неправы».
Он создал первый татарский балет «Шурале» и первым поставил «Спартака», выпустив на советские подмостки стихийную силу гладиаторских боев и гибких сладострастных танцовщиц в сандалиях и прозрачных туниках. И все же в родном балетном отечестве Леонид Якобсон занимал положение изгоя. Его спектакли запрещали к постановке, а те, что оставались в репертуаре, балансировали на грани закрытия. Чиновники от искусства обнаруживали в них антисоветские подтексты и оскорбления нравственности, заставляли его переделывать сцены и финалы, подчас не указывали имени автора, а на телевидении переснимали интервью тех, кто посмел назвать его великим.
Он всегда вызывал подозрения, казался дерзким, неуживчивым, и своего театра, о котором мечтал, ему не доверяли. Только к концу земного пути он получил труппу, назвал ее ясно и четко — «Хореографические миниатюры», и за пять лет — столько ему оставалось жить — создал невероятное количество номеров и балетов малой формы, разных по стилям, смыслам и жанрам. Казалось, у него открылось второе дыхание — сочинялось легко, быстро, вдохновенно. Но жизнь подошла к концу, в репертуаре остался ряд номеров, и через несколько лет богатейшее наследие представлялось безвозвратно утраченным.
Сегодня и уже без малого полтора десятилетия коллектив возглавляет Андриан Фадеев, и по его инициативе репертуар постоянно обогащают кропотливо и капитально возобновленные миниатюры из сокровищницы хореографа. Их возвращают из забвения первые исполнители — те, кто помнит подлинную оригинальную хореографию, на кого Леонид Якобсон их ставил, среди них главные хранители Вера Соловьева и Николай Левицкий. Коллекция авторских миниатюр Якобсона постоянно пополняется и существует только в репертуаре Петербургского театра балета имени Леонида Якобсона.
Вечер хореографии Якобсона состоял из трех отделений. В первое вошли номера из цикла «Классицизм — Романтизм», во второе — миниатюры из цикла «Роден». Эти опусы Москва видела ровно три года назад в программе «Вне времени. Шедевры Леонида Якобсона». Третье отделение стало для столицы открытием — петербуржцы показали «Блестящий дивертисмент», подаривший всему спектаклю-концерту свое название. Якобсон в этом небольшом балете продолжает вести диалог и игру с балетными легендами прошлого. Собственно, играл и Михаил Глинка, чей романтический по складу «Блестящий дивертисмент» был выбран хореографом музыкальной основой сценического сочинения. Композитор работал над партитурой в 1830-е, вдохновленный своей первой поездкой в Европу, где присутствовал на миланской премьере оперы «Сомнамбула» Беллини в Ла Скала и был очарован изысканными кантиленными мелодиями. Спектакль — ироничная историческая стилизация, томные сны о прошлом... Из какой эпохи «приплыли» эти миражи — неясно, да и неважно это. Одна из ассоциаций — версальская эпоха Короля-Солнца, не избежать и воспоминаний об остроумном и плутоватом герое великой пьесы Бомарше «Женитьба Фигаро». Лукавое шутовство, куртуазность галантного века, декоративная кокетливость рококо — коллаж эпизодов, смешение времен и нравов.
На сцене — бал. Пять пар исполнителей, которыми «дирижирует» беспокойный и неугомонный харизматик в алом костюме — то ли мажордом, то ли церемониймейстер в прекрасном исполнении Дмитрия Соболева. Он резко вмешивается в происходящее, соединяет танцующие компании, следит за происходящим. На заднике — красочный фейерверк. Белые камзолы и пачки с фижмами, блеск драгоценностей, диадемы на женских головках и муарные ленты в мужских волосах. Технически балет невероятно труден — изобретательные позы, каверзная мелкая техника, непривычные поддержки, лексические каламбуры. С ними вдохновенно справляются солисты, которых впору назвать якобсоновскими — настолько изысканны и лукавы их манеры: Елена Чернова, Вячеслав Спильчевский, Мария Репетиева, Айдар Бикбулатов, Вероника Стерхова, Арсений Шейнин, Галина Михирёва, Гасан Аллахвердиев, Анна Семакина, Александр Михирёв. С каким шармом и вкусом они исполняют изумительные по красоте общие танцы с четкой артикуляцией каждого па и свои импульсивные мини-вариации.
Театр продолжает деликатно восстанавливать хореографическое наследие великого Якобсона, пополняя циклы миниатюр. Крошечные и емкие танцевальные истории с ясной драматургией — излюбленная пластическая форма Мастера. Цикл «Классицизм — Романтизм» за три года, пролетевшие с последних гастролей петербуржцев в Москве, пополнился новыми возобновлениями, их столица увидела впервые. «Средневековый танец с поцелуями» на музыку Сергея Прокофьева исполняют три пары: Ирина Корякова и Владислав Колесников, Юлия Явнова и Денис Климук, Ангелина Григорьева и Вадим Смородин. Костюмы невероятной красоты, чопорные манеры, изысканные реверансы и дух величавой торжественности, напоминающий «Танец рыцарей» из «Ромео и Джульетты».
Ярко и зажигательно исполнила «Качучу» на музыку Пабло Сарасате Александра Коршунова, передавая привет Фанни Эльслер, коронным номером которой был огненный андалузский танец из балета «Хромой бес». «Качуча» — пластический портрет жизнерадостной и искрометной итальянской балерины, чья эстетика противостояла сильфидному романтизму Марии Тальони. Еще одним возрожденным шедевром стал «Лебедь» на музыку знаменитой пьесы Камиля Сен-Санса. Якобсон — гений-одиночка — если и был привязан к кому-то из коллег, то несомненно к Михаилу Фокину, сочинившему свою белую птицу для Анны Павловой. Их грустного «Лебедя» скоро стали называть «умирающим». Дарья Куликова — солистка Мариинского театра — в Москве станцевала «Лебедя» Якобсона впервые и убедительно. Ее черная птица — угловатая, гордая, отчаянная, жесткая — готова к мятежной борьбе и отчаянно сопротивляется смерти.
Три миниатюры познакомили с музыкально-танцевальными балетными формами. В виртуозном и элегантном Pas de trois (па-де-труа) на музыку Россини с эффектными вариациями отлично станцевали Вероника Стерхова, Марсель Казыханов, Константин Килинчук. В известном женском Pas de quatre (па-де-катр) на музыку популярной арии Беллини Casta diva оживают образы гравюры с изображением знаменитых балерин эпохи романтизма: Марии Тальони, Карлотты Гризи, Фанни Черрито и Люсиль Гран. Нурия Картамысова, Валери Гомес де Кадис, Анна Семакина, Анна Скворцова, танцующие не размыкая рук, — прекрасны: они не перевоплощаются в фокинских сильфид из «Шопенианы». Современные балерины передают свой восторг от истомы образцового балетного мифа. От Pas de deux (па-де-де) на музыку Вольфганга Амадея Моцарта повеяло очаровательным кокетством рококо, балами, любовными приключениями. Прелестна манерная жеманница Елены Лысковой (Мариинский театр), и убедителен ее учтивый кавалер — не только отличный танцовщик, но и прекрасный актер Андрей Сорокин. Знаменитый «Полет Тальони», и тоже под Моцарта, завершал цикл. Его лукавая и приветливая улыбка — «дочери воздуха», первой балерине, вставшей на кончики пальцев. Тоненькая выразительная Алла Бочарова, поддерживаемая партнером Степаном Дёминым, бесстрашно парит над сценой, как дочь эфира.
Во втором отделении петербуржцы, как и три года назад, показали миниатюры из цикла «Роден», который был восстановлен полностью. На темной сцене в тонких лучах яркого света оживают герои семи роденовских скульптур. Обтягивающие телесные комбинезоны делают фигуры похожими на мраморные изваяния — бдительная власть когда-то увидела в этом непозволительную эротику. Сейчас подобным не удивить. А якобсоновские балетные образы, невероятные поддержки, узоры сплетенных тел трогают до глубины души. Три миниатюры под музыку Клода Дебюсси: восторг и восхищение юности — «Вечная весна» (Стефания Мурашова и Никита Рыжов); тайна влечения тел в «Поцелуе» (Вероника Стерхова и Степан Дёмин); сумерки чувств, агония любви — дуэт Аллы Бочаровой и Вячеслава Спильчевского («Вечный идол»). Валерия Кузнецова из Мариинки — сенсация конкурса артистов балета «Арабеск-2022» имени Екатерины Максимовой — представила горький монолог обманутой души («Отчаяние» под одноименную пьесу Сергея Прокофьева); пылкую страсть «Экстаза» на прокофьевскую сонату передали Галина Михирёва и Мурад Керимов. Два финальных дуэта на музыку Альбана Берга основаны на литературных прототипах. «Паоло и Франческа» (Валери Гомес де Кадис и Константин Килинчук) — персонажи трагической истории любви, описанной в «Божественной комедии» Данте, — не размыкают объятий, понимая свою обреченность. Столкновение двух начал: возвышенно-нежного и животно-похотливого в «Минотавре и нимфе» по древнегреческому мифу — передали Нурия Картамысова и Дмитрий Соболевский.
Этот незабываемый вечер в Большом театре воспринимался как цельный спектакль, хоть и складывался он из 15 миниатюр, — и спектакль выдающийся, полный пронзительной ностальгии по ушедшим эпохам. Душа Леонида Якобсона, его ясный внутренний мир, внятность художественного высказывания — не оставляют «Блестящему дивертисменту» никакой возможности рассыпаться на пластические репризы. Отличные артисты, раскрепостившие тела, их душевная общность и умение существовать в едином ансамбле — залог богатой впечатлениями жизни в особом танцевальном мегаполисе под названием планета Якобсон.
