Валентина Климова: «Это было время творческого полета»
Заслуженная артистка России Валентина Климова (Сергеева) с 1970 по 1988 год была ведущей солисткой труппы «Хореографические миниатюры», ныне известный педагог. Работает с артистами нашего театра над возобновлением хореографических миниатюр, которые прежде сама танцевала.
Валентина Владимировна, что прежде всего вы рассказываете о Якобсоне, когда вас спрашивают?
Нам необыкновенно повезло жить и работать рядом с Якобсоном. Это был человек необычный и удивляющий. Мы пришли к нему совсем молодыми, но он в свои семьдесят фонтанировал идеями и мыслил абсолютно современно. Экспериментатор, фантазер и балетмейстер от Бога, он вел нас за собой, и мы порой не поспевали за его неудержимой фантазией. Леонид Вениаминович был одержим новым хореографическим видением, работал без пауз и в самых разных направлениях: ставил и классику, и пластику, и жанр. Словно торопился, словно боялся чего-то не успеть. Это было прекрасное время творческого полета, работы взахлеб, и другого такого балетмейстера я в своей жизни больше не встречала.
Работа над какими его постановками больше всего запомнилась?
Да все запомнилось. Приходя на репетицию, я всегда страшно волновалась, потому что никогда наперед не знала, чего от Якобсона ожидать. Он показывал очень быстро: руки, ноги, музыкальность – чтобы на каждую нотку приходился акцент рукой, головой, корпусом… И надо было на лету это схватить, а не успеешь с первого раза - второго могло не случиться, и Якобсон мог сказать: «А я уже не помню, как показывал…», и новый показ всегда отличался от предыдущего. Так что на первых репетициях я всегда была предельно собрана, но постепенно набирала уверенности. Жаль, что сегодня Якобсона все-таки мало знают. Особенно его классику, в отличие от жанровых вещей, которые довольно хорошо известны. Ну, и конечно, миниатюры по скульптурам Родена, «Роден» - это одна из главных изюминок его творчества.
А почему, по-вашему, неоклассику Якобсона мало знают?
Думаю, прелесть классики Якобсона была в ее стихийности. Ее очень трудно учить, и мы сейчас с этим столкнулись, несмотря на то, что как «первоисточники» очень хорошо знаем этот материал. Артистам тоже трудно, как в свое время трудно было нам. Просматривая видео, они поражаются, как это можно было тогда станцевать, а сегодня – выучить. И только когда им раскладываешь все по нюансам, по движениям, музыкально, они начинают понимать, что могут это исполнить. А только с помощью видео классику Якобсона станцевать невозможно. Это знают не только артисты Театра Якобсона, но и артисты Мариинского или Михайловского театров. Как и то, насколько сложно приблизить темп исполнения к тому, каким его задавал Якобсон.
В какой степени артисты были сотворцами постановщика?
С Якобсоном было, конечно, совсем непросто, но мы были настолько им «заражены», что даже после самых мучительных репетиций испытывали какую-то особую легкость. А еще он учил нас «считать музыку», и к этому процессу привлекал всех, выспрашивая, кто как ее услышал. И когда мы ее «просчитывали», когда это ложилось на ухо, дальше можно было танцевать, не считая… И еще: чтобы уверенно исполнять постановки Якобсона, надо, чтобы они присутствовали в репертуаре постоянно. Прекрасно, что в Театре имени Якобсона берегут его наследие, и пусть артисты танцуют его как можно чаще.
Какие из миниатюр вы сейчас репетируете вместе с Валерием Евгеньевичем Сергеевым?
Мы с ним когда-то вместе танцевали «Поцелуй» и сейчас его переносим на новых исполнителей. Он репетирует миниатюры «Влюбленные», «Венский вальс», «Деревенский Дон Жуан» и «Полет Тальони». А я репетирую произведения, которые на меня поставил Леонид Вениаминович Якобсон: Pas de trois на музыку Россини, «Полет Тальони» на музыку Моцарта, Pas de quatre на музыку Беллини.
Ваш мемуар в книге «Театр Якобсона» называется «Максимализм как осознанная необходимость». Это вы о себе или о своем учителе?
Тогда я, конечно, имела в виду Якобсона, но по истечении лет думаю, что теперь это в равной степени можно сказать и обо мне самой, касаясь творчества.
У вас балетная семья – от мужа и сына до невестки. Это облегчает жизнь или осложняет?
Уж точно не осложняет: нам всегда есть о чем поговорить.
Беседовала Татьяна ПОЗНЯК
